Проповедник - Страница 25

— Последний раз Сив Лантин видели живой, когда она ехала на велосипеде домой. Она веселилась и отмечала праздник с друзьями. Последний из видевших ее свидетелей заявил, что она свернула с главной дороги и поехала в направлении Брэкке. Было два часа ночи. Свидетель утверждает, что видел, как Сив обогнала какая-то машина и проехала дальше. После этого никто ее больше не видел и ничего о ней больше не слышал.

— А как быть с показаниями Габриэля Хульта? Их не приняли во внимание? — спросил Мартин.

Патрик кивнул:

— Да, то, что касается показаний Габриэля Хульта, с этим, я думаю, мы разберемся чуть позже, — и продолжил: — Мона Тернблад. Пропала через две недели. В отличие от Сив она исчезла среди бела дня: вышла из дома около трех часов пополудни, чтобы пробежаться, и больше не вернулась. Была найдена ее кроссовка, довольно далеко от обычного маршрута. И больше ничего.

— А есть какое-нибудь сходство между девушками? Ну, я имею в виду, кроме того, что они обе женского пола и примерно одинакового возраста.

Патрик не смог удержаться и улыбнулся:

— Как я понимаю, ты регулярно смотришь «Profiles». Если мы имеем дело с серийным убийцей, как ты, вероятно, думаешь, то должен тебя разочаровать: между девушками нет никакого видимого сходства.

Патрик показал на две черно-белые фотографии на столе.

— Сив было девятнадцать лет. Небольшого роста, темненькая и кудрявая. О таких, как она, обычно говорят: легкомысленная и неуживчивая. Она получила во Фьельбаке довольно скандальную известность, потому что родила ребенка, когда ей еще не исполнилось семнадцати. И она, и ее девочка жили у матери Сив. Но, судя по тому, что о ней написали в газетах, она не любила сидеть дома, ей всегда хотелось где-нибудь повеселиться. Мону, напротив, все характеризуют как очень добропорядочную, домашнюю девушку, прилежную в учебе, дружелюбную и общительную. Мона была высокой, светловолосой и в очень хорошей физической форме. Ей уже исполнилось восемнадцать, но она продолжала жить дома, потому что ее мама частенько прихварывала, а папа не мог ухаживать за ней один. Ее все любили, ни один человек не сказал о Моне плохого слова. Так что единственное, что объединяет этих девушек, — то, что они обе пропали двадцать четыре года назад, а потом их скелеты нашли на Кунгсклюфтане.

Мартин задумчиво положил голову на руки. И он, и Патрик какое-то время сидели молча и изучали газетные вырезки и пометки на доске. Они оба подумали об одном и том же: какими юными выглядели девушки. Впереди их ждала целая жизнь, если бы они не столкнулись со злом. А потом еще погибла и Таня — у них не было ее фотографии, сделанной при жизни, — тоже совсем молодая девушка. И у нее тоже могла быть долгая жизнь, а сейчас мертва и она.

— А здесь результаты массового опроса, — сказал Патрик и взял в руки толстую пачку машинописных листов из папки. — Были опрошены друзья и семьи девушек, а потом обошли каждый дом и опросили практически всех жителей округи. В общей сложности, как я посмотрел, охвачено около ста человек.

— Это дало что-нибудь?

— Нет, ничего — пока не поступило заявление Габриэля Хульта. Он сам позвонил в полицию и рассказал, что видел Сив в машине своего брата в ту ночь, когда она пропала.

— И что? Вряд ли этого оказалось достаточно, чтобы считать его подозреваемым в убийстве.

— Тем более что когда брата Габриэля, Йоханнеса Хульта, допрашивали, он отрицал, что разговаривал с девушкой или видел ее, но так как никаких других более или менее горячих следов не появилось, за неимением лучшего сконцентрировались на нем.

— Ну и удалось что-нибудь выяснить? — спросил Мартин с нескрываемым интересом.

— Нет, никуда продвинуться не удалось, а через пару месяцев после этого Йоханнес Хульт повесился в своем сарае. Так что этот след, если это действительно был след, совсем остыл и никуда не привел.

— Мистика какая-то, очень странно, что он сделал это так скоро.

— Да, но если он на самом деле был убийцей, то тогда получается, что Таню убил дух. Мертвые не убивают.

— А что не так с его братцем, который позвонил и настучал на свою плоть и кровь? Почему он сделал такую штуку? — Мартин наморщил лоб. — Какой я тупица! Хульт — они же должны быть родственники с Йоханом и Робертом, нашими давними знакомцами из воровской шатии-братии.

— Да, так оно и есть: они сыновья Йоханнеса. После того как я прочитал про семейство Хультов, я вообще-то немного больше начал понимать, как так вышло, что Йохан и Роберт — частые гости у нас в участке. Одному из них было, по-моему, пять, а другому шесть, когда Йоханнес повесился, и именно Роберт нашел его мертвым в сарае. Можно себе представить, что это за веселые картинки для шестилетнего мальчишки.

— Да уж, вот дерьмо, — сказал Мартин и покачал головой. — Ты знаешь, мне надо пойти налить себе кофе, а потом продолжим. Похоже, мой уровень кофеина уже на нуле. А ты кофе будешь?

Патрик кивнул, и немного погодя Мартин вернулся со свежесваренным кофе. Пить его было одно удовольствие: в кои-то веки погода оказалась подходящей для горячего кофе.

Патрик продолжил:

— Йоханнес и Габриэль — сыновья Эфроима Хульта, также известного как Проповедник. Одни считали его знаменитостью, другие — пресловутым пастором Свободной шведской церкви в Гётеборге, — все зависело от точки зрения. На его проповеди собиралось много людей, ему помогали сыновья, тогда еще маленькие. Говорили об исцелениях, многие считали его обманщиком и шарлатаном, но, во всяком случае, ему повезло: одна дамочка из числа его последователей, Маргарета Дюблинг, завещала ему все свое состояние и имущество. Кроме неплохого состояния Эфроиму также достался большой участок леса и усадьба во Фьельбаке. Эфроим внезапно потерял всякое желание нести людям слово Божие, переехал с сыновьями во Фьельбаку и обосновался здесь.