Проповедник - Страница 64

— Ты задержан за попытку изнасилования Мелани Йоханссон. Ты можешь что-нибудь возразить против этого?

— Да это надо еще доказать.

Мортен сидел, развязно развалившись на стуле, положив на спинку здоровенную, накачанную руку. Он был одет очень легко: в рубашку с вырезом, максимально открывавшую его телеса, и малюсенькие шорты, чтоб демонстрировать мускулы. Крашеная светлая челка все время падала ему на глаза.

— Я ничего не сделал против ее согласия. Если она говорит что-нибудь другое, значит, врет. Мы договорились о встрече, когда ее родители уедут. Мы как раз только-только приступили к делу, собираясь порезвиться, когда этот чертов идиот ввалился со своей бейсбольной битой. Я обязательно предъявлю обвинение в жестоком обращении, и вы должны это записать там, в протоколе.

Он указал на блокноты в руках у Патрика и Мартина и ухмыльнулся.

— Об этом мы можем поговорить позже, а сейчас побеседуем об обвинениях против тебя.

За сухим корректным тоном Патрика скрывалось отвращение, которое он испытывал к Мортену. Здоровые парни, которые нападали на маленьких девчонок, были в его глазах худшими из худших. Мортен пожал плечами, словно ему это совершенно безразлично. Годы, проведенные в тюрьме, многому его научили. Патрик помнил его худым, неуверенным семнадцатилетним юнцом, который моментально раскололся и признался в четырех изнасилованиях, едва его об этом спросили. А теперь он видел перед собой вполне взрослого мерзавца, чей физический облик соответствовал его внутренним изменениям. Прежней осталась лишь его агрессивность по отношению к женщинам. Насколько они знали, раньше он обвинялся в жестоком обращении с женщинами и насилии, но не в убийствах. Патрика беспокоила мысль о том, что тюрьма могла очень сильно изменить Мортена — и не в лучшую сторону. Может быть, Мортен Фриск эволюционировал от насильника к убийце? Но где в таком случае Ени Мёллер и как связывается это со смертью Моны и Сив? В то время, когда они были убиты, Мартин Фриск еще не появился на свет.

Патрик вздохнул и продолжил допрос:

— Ну, допустим, мы тебе поверим. Но тем не менее нас очень сильно беспокоят некоторые странные совпадения. А именно: ты жил в греббестадском кемпинге, когда там исчезла одна девушка по имени Ени Мёллер, и ты жил в сельвикском кемпинге во Фьельбаке, когда пропала немецкая туристка, которую потом нашли убитой, ты даже жил в соседней палатке рядом с Таней Шмидт и ее подругой. Мы считаем, это довольно примечательно. Что ты на это скажешь?

Мортен заметно побледнел.

— Нет, я с этим дерьмом ничего общего не имею.

— Но ты понимаешь, о какой девушке мы говорим?

Мортен неохотно признался:

— Ну да, конечно, видел я там этих двух лесбиянок, но меня такие никогда не интересовали. И потом, они не в моем вкусе, староваты и обе страшные, как ведьмы, так что мне они были по фигу.

Патрик вспомнил, может, и не очень красивое, но дружелюбное лицо Тани на фотографии в паспорте и подавил в себе желание швырнуть блокнот в физиономию Мортена. Ледяным взглядом он посмотрел на допрашиваемого.

— Ну а как с Ени Мёллер? Семнадцать лет, миленькая, блондиночка, она-то небось точно в твоем вкусе или как?

Капли пота выступили на лбу Мортена. Его маленькие глазки, как заметил Патрик, моргали чаще, когда он нервничал. А сейчас Мортен моргал просто безостановочно.

— Говорю вам, я к этому дерьму никакого отношения не имею, я ее не трогал, клянусь вам.

Он развел руками, пытаясь подчеркнуть свои слова, и против воли Патрик признался себе, что, судя по всему, Мортен говорит правду. Он отлично заметил, насколько по-разному говорил Фриск о Тане и Ени по сравнению с его ответами на вопрос о Мелани. Краем глаза Патрик увидел, что Мартин тоже призадумался.

— О'кей, могу признаться, что с этой девчонкой сегодня получилось, может, и не совсем так, как я расписывал. Но вы должны мне верить, я понятия не имею о том, что касается тех двух других, клянусь.

Паника в голосе Мортена слышалась совершенно отчетливо. Патрик и Мартин молча обменялись взглядами и решили прервать допрос. К их сожалению, они видели, что он говорит правду. Это означало, что кто-то другой держит где-то Ени Мёллер, если она еще жива, и обещание Альберту Тернбладу найти убийцу его дочери казалось сейчас очень и очень трудновыполнимым.

Ёсте было страшно. Словно у него внутри внезапно начал работать какой-то новый орган, пребывавший раньше в спячке, о котором он и не подозревал. Уже очень и очень давно работа вызывала в нем лишь одно чувство — полнейшее безразличие, и сейчас он с недоумением снова ощущал в себе что-то похожее на интерес. Он негромко постучал в дверь кабинета Патрика.

— Я могу войти?

— Что? Да, конечно.

Патрик рассеянно посмотрел на него. Ёста смущенно вошел и сел на стул для посетителей. Он молчал, и через какое-то время Патрик решил ему помочь.

— Да? Ну и что там у тебя накипело?

Ёста откашлялся и начал внимательно рассматривать свои руки.

— Я вчера получил список.

— Какой список?

И Патрик удивленно поднял бровь.

— Список насильников из наших краев, которых выпустили из тюрьмы. Там было только два имени, и одно из них — Мортен Фриск.

— Ну и что? У тебя из-за этого лицо так вытянулось?

Ёста поднял глаза. Страх сидел, как большой твердый шар, у него внутри.

— Я не сделал свою работу. Я думал, что сначала получу имена, потом выясню, где они находятся, чем они занимаются, и поговорю с ними. Но я не успел. И это правда, как она есть, Хедстрём. Я не успел, и сейчас…