Проповедник - Страница 6

Розетка на веранде располагалась на редкость удачно, и Эрика могла устроиться на диване, расслабиться перед вентилятором, обычно стоящим на столе. Но через пять минут любое положение становилось неудобным, и поэтому она все время ерзала, переворачивалась с боку на бок, чтобы устроиться комфортно. В одном положении ребенок бил ее изнутри ножкой по ребрам, в другом она отчетливо чувствовала, что он решил подзаняться боксом и толкает ее в бок кулачком. И Эрике опять приходилось ворочаться и менять положение. Сейчас ее занимала величайшая загадка бытия: как она сможет продержаться еще больше месяца.

Она и Патрик пробыли вместе всего полгода, когда Эрика забеременела. Но странное дело, ни ее, ни его это не встревожило, и никаких колебаний они не испытывали. Наверное, они оба стали немного старше, немного увереннее в своих стремлениях и не видели причин ждать и откладывать с ребенком. Только сейчас, в последнее время, Эрика начала волноваться и трусить, ее одолевали сомнения: не слишком ли мало они прожили вместе, прежде чем принимать такое важное решение? Что станет с их браком, когда в их отношения внезапно вклинится маленький чужак и потребует целиком отдать ему все то внимание, которое они раньше уделяли друг другу?

Вполне закономерно, что первое время их отношения были весьма бурными, но слепая влюбленность проходит. Как реалисты, они твердо стояли на земле, не витая в облаках, и трезво оценивали плохие и хорошие черты друг друга. Но что за волна пронесется по их отношениям, когда появится ребенок, во что могут вылиться их общие недостатки? Эрика много раз читала и слышала о высоком проценте браков, распавшихся в первый год жизни новорожденного; ну да ладно, нечего ломать голову раньше времени: как говорится, поживем — увидим, а пока что сделано, то сделано. Во всяком случае, они оба, и Эрика, и Патрик, каждой клеточкой тела с нетерпением ждали рождения своего ребенка. Можно было надеяться, что это взаимное нетерпение и желание помогут сохранить их брак и пережить все невзгоды.

Эрика вздрогнула, когда внезапно зазвонил телефон. Медленно, с трудом она поднялась с дивана, надеясь, что у звонящего хватит терпения дождаться, когда она наконец доковыляет до телефона.

— Да, алло. Да, спасибо, очень жарко, особенно для таких толстых, как я сейчас. Навестить? Ну да, конечно, если хотите. Переночевать? Ну… — Эрика вздохнула про себя. — Да, конечно. Когда вы приедете? Сегодня вечером? Нет, ничего, само собой, никаких проблем. Я вам постелю в комнате для гостей.

Усталым, замученным движением Эрика положила трубку. Летом владеть домом во Фьельбаке становилось совсем непросто, уже с конца весны начиналась настоящая головная боль. Все друзья и знакомые, которые не давали о себе знать по десять месяцев в году, летом внезапно появлялись на горизонте. Скажем, в ноябре никто почему-то не горел желанием встретиться, приехать навестить, но в июле все валом валили, стремясь воспользоваться шансом пожить бесплатно у моря. В этом году Эрика наивно начала надеяться, что эта напасть их минует, потому что до половины июля все было тихо и никто на них с Патриком не посягал. Но только что позвонил ее кузен Конни и осчастливил радостным известием, что уже едет к ней из Тролльхеттана, притом, что примечательно, с женой и двумя детьми. Речь шла только об одной ночи, а это Эрика вполне могла перетерпеть. Она никогда не питала особых чувств ни к одному из двух своих кузенов, но воспитание и вежливость не позволяли Эрике послать их к чертовой матери, хотя она и считала их паразитами и халявщиками.

Эрика благодарила судьбу, обстоятельства, или что там еще надо благодарить, за то, что у них с Патриком был во Фьельбаке дом, в котором они могли принимать гостей — званых или незваных. После внезапной гибели родителей ее зять Лукас спал и видел, как бы добиться разрешения и продать дом, но в тот момент лопнуло терпение младшей сестры Эрики Анны. Она предостаточно нахлебалась физических и моральных издевательств Лукаса — и наконец от него ушла. И теперь они вместе с Эрикой владели домом. Анна по-прежнему жила в Стокгольме со своими двумя детьми, поэтому Патрик и Эрика смогли переехать в дом ее родителей, хотя им, разумеется, и пришлось нести все расходы по содержанию дома. Со временем, конечно, вопрос с домом надо будет решать окончательно, но пока Эрика радовалась тому, что дом не продали, и он остался за ней, и они могли жить тут круглый год.

Эрика поглядела вокруг и подумала, что придется пошевелиться, чтобы все выглядело прилично к приезду гостей. Она представила, что скажет Патрик по поводу нашествия, и тут чуток позлорадствовала. Если он может среди отпуска сорваться на работу, оставив ее одну, то она, в свою очередь, вольна принимать гостей, каких хочет. Она, конечно, уже забыла о том, что сама ничуть не возражала против его отлучки.

Когда Эрнст и Мартин вернулись после патрулирования, Патрик крикнул им, чтобы они зашли к нему в кабинет. Для начала он решил ввести их в курс дела и дать каждому задание. Они вошли и сели перед письменным столом Патрика. Лицо Эрнста было красным от злости, и по нему ясно читалось, что новое назначение Патрика его совсем не обрадовало. Патрик предпочел реакцию Эрнста просто проигнорировать. В конце концов, таково решение Мелльберга, а в худшем случае, если Эрнст не станет помогать, то сможет обойтись и без его сотрудничества.

— Я полагаю, вы уже знаете о том, что случилось?

— Да, мы слышали сообщение на полицейской частоте, — ответил Мартин, который в отличие от Эрнста был молод и горел энтузиазмом; он сидел навытяжку, выпрямившись, как свечка, положив блокнот на колено и приготовив ручку.